Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции

СОН

Воскресенье, 19 июня

Мальчик поднял голову и огляделся. Сначала он подумал, что не совсем проснулся — так удивительно было все вокруг. Выходит, он спал в таком месте, где никогда прежде не бывал. Да, да, никогда прежде не видал он этой долины, не видал и окружавших ее плотной стеной гор, и таких жалких, каких-то скрюченных маленьких березок, под которыми только что спал! Не узнавал он и круглого озера, раскинувшегося посреди долины!

А где же орел? Мальчик осмотрелся по сторонам, но орла не было. Неужели Горго бросил его? Ну что ж, если даже так — это тоже приключение!

Мальчик снова улегся на землю, закрыл глаза и попытался вспомнить, как все было, когда он засыпал.

Он вспомнил, что в то время, когда он летел над Вестерботтеном, ему казалось, будто он и орел неподвижно стоят в воздухе на одном и том же месте, а вся земля под ними двигается на юг. Но потом орел повернул на северо-запад. Ветер стал дуть со стороны, и Нильс почувствовал себя как на сквозняке. В тот же миг все переменилось: земля внизу остановилась и стало заметно, что орел мчит вперед как стрела.

— Вот и Лапландия! — воскликнул Горго, и мальчик нагнулся, желая оглядеть край, о котором столько слышал!

Но тут же испытал полное разочарование: ничего, кроме просторных лесных угодий да обширных болот, он так и не увидел. Лес наступал на болото, а болото, в свой черед, наступало на лес. От такого однообразия мальчика совсем сморил сон, и он чуть не свалился вниз.

Нильс сказал орлу, что он не в силах дольше сидеть у него на спине, что ему надо хотя бы чуточку поспать. Горго тотчас опустился на землю, и мальчик бросился на покрывавший ее мох. Но тут орел, обхватив его когтистой лапой, снова взмыл с ним ввысь.

— Спи себе, Малыш-Коротыш! — крикнул он. — Солнечный свет все равно не даст мне заснуть; я продолжу путь!

Хотя мальчику неудобно было висеть в когтях орла, он и вправду задремал, и ему приснился сон.

И привиделось Нильсу во сне, будто он идет по какой-то широкой проселочной дороге на юге Швеции и шагает с такой быстротой, на какую только способны его крошечные ноги. Но шел он не один, по дороге двигалась целая толпа путников, и все в одну и ту же сторону. Рядом с Нильсом шествовали стебли ржи с тяжелыми колосьями на верхушках, цветущий василек, полевые ромашки и большущее семейство маргариток. Тут же пыхтела, согнувшись под тяжестью плодов, яблоня; за ней следовали густо усаженные стручками бобовые стебли и целые заросли ягодных кустов. Высокие лиственные деревья — и бук, и дуб, и липа, гордо шумя своими пышными кронами, медленно двигались посреди дороги, никому не желая ее уступать. У них под ногами вертелись всякие мелкие растения: кустики земляники, подснежники, незабудки, одуванчики и клевер. Сначала Нильсу показалось, будто по дороге шествуют одни только растения. Однако вскоре он понял, что ошибся. Кого там только не было!

Вокруг поспешно шагающих вперед растений вились и жужжали насекомые. В канавах вдоль проселочной дороги плыли рыбы; сидя на ветках странствующих деревьев, пели птицы; ручные и дикие животные торопились обогнать друг друга. В этой толчее шли и люди — одни с лопатами и косами, другие с топорами, третьи с охотничьими ружьями, а четвертые — с вершами для рыбной ловли.

Шествие двигалось вперед бодро и радостно. И не удивительно: Нильс увидел, что предводителем шествия было само Солнце! Оно катилось вперед по дороге, словно огромная светящаяся голова с волосами из многокрасочных лучей и ликом, дышащим веселостью и добротой.

— Вперед! — непрерывно восклицало Солнце. — Нечего бояться, раз я с вами! Вперед! Вперед!

— Любопытно, куда ведет нас Солнце? — тихонько спросил самого себя мальчик.

Однако же стебель ржи, шагавший бок о бок с ним, услыхал его вопрос и тотчас ответил:

— Оно ведет нас на север, в Лапландию, сразиться с великим Окаменителем, чародеем, который заставляет всех цепенеть на месте.

Мальчик вскоре заметил, что многие путники начинают колебаться, замедляют шаг, а под конец и вовсе останавливаются. Он увидел, как застыло на месте огромное буковое дерево, а косуля и стебель пшеницы замерли у обочины. То же случилось и с кустиками ежевики, и с большими желтыми купальницами, и с каштановыми деревьями, и с серыми куропатками.

Мальчик оглянулся, желая понять, почему многие остановились? И обнаружил, что они уже не в южной Швеции. Шествие двигалось очень быстро и оказалось уже в Свеаланде, где-то посредине страны. Вот начал осторожней двигаться вперед и дуб. Он остановился, немного постоял, потом сделал несколько нерешительных шагов вперед и внезапно замер на месте.

— Почему же дуб не хочет идти вместе с другими? — спросил мальчик.

— Он боится великого Окаменителя, — ответила юная светлая березка, так весело и дерзко шагавшая вперед, что просто радостно было смотреть на нее!

Хотя многие поотстали, оставалась еще огромная толпа, мужественно продолжавшая путь. А Солнце по-прежнему катилось впереди, смеясь и крича:

— Вперед! Вперед! Нечего бояться, раз я с вами!

Толпа все с той же быстротой двигалась вперед. Вскоре все очутились уже на севере, в Норланде, и тут, как Солнце ни кричало, как ни просило, ничто не помогло. Остановилась яблоня. Остановилось вишневое дерево. Остановился и овсяный стебель!

Мальчик повернулся к тем, кто застыл на месте, и спросил:

— Почему вы не идете вместе с нами? Почему изменяете Солнцу?

— Мы не смеем! Боимся великого Окаменителя, который живет в горах на севере, в Лапландии, — отвечали они.

Вскоре мальчик понял, что все они уже далеко-далеко в самой глубине Лапландии; и здесь толпа, которая неустанно двигалась вперед, заметно поредела. Стебли ржи, ячменя и гороха, кустики земляники, черничник, куст смородины все же добрались сюда; лось и корова тоже шли бок о бок друг с другом. Теперь все они остановились. Люди — те прошли еще немного вперед, а потом застыли на месте и они. Солнце осталось бы почти в полном одиночестве, не появись тут у него новые спутники: ивовые кусты и множество мелких растений присоединились к шествию, точно так же, как лапландцы и северные олени, белые совы, песцы и белые куропатки.

Вдруг мальчик услыхал, как что-то ринулось им навстречу. Оказывается, множество рек и ручьев могучими потоками бешено мчались назад, с гор.

— Почему они так торопятся? — спросил он.

— Они спасаются бегством от великого Окаменителя, который живет наверху, высоко в скалистых горах, — ответила белая куропатка.

Внезапно мальчик увидел, что прямо перед ним поднялась высокая, темная, зубчатая стена. При виде стены все, казалось, отпрянули назад, но Солнце тотчас повернуло к ней свой сияющий лик и залило ее ярким светом. И глядь! Это вовсе не стена преградила им путь, а чудеснейшие горы, громоздившиеся одна на другую. Вершины гор заалели на солнечном свету, а склоны их, все в золотистых бликах, нежно заголубели.

— Вперед! Вперед! Вам ничего не грозит, пока я с вами! — воскликнуло Солнце и покатилось вверх по кручам.

Но на пути в гору храбрая юная березка, могучая сосна и упрямая ель одна за другой покинули Солнце. Затем ему изменили лапландцы, северные олени и ивовые кусты. Под конец, когда Солнце очутилось на вершине горы, с ним не осталось никого, кроме маленького Нильса Хольгерссона.

Солнце вкатилось в ущелье, стены которого были сплошь покрыты льдом, и Нильс Хольгерссон хотел было последовать за ним. Но у входа в ущелье он остановился, так как увидел нечто ужасающее… Далеко-далеко, в самой глубине ущелья, восседал старый тролль. Туловище тролля было изо льда, волосы — из сосулек, а мантия — из снега. У ног тролля лежало несколько черных волков; при виде солнца они поднялись и широко разинули пасти. Одна волчья пасть извергала жгучий холод, другая — воющий северный ветер, третья — кромешную тьму.

«Должно быть, это и есть великий Окаменитель со своею свитой», — подумал мальчик. Он понял, что разумнее всего — убраться отсюда поскорей. Но уж очень разбирало его любопытство: как-то встретятся тролль с Солнцем? И он остался.

Тролль не двинулся с места. Он только повернулся к солнцу своим мерзким ледяным ликом. Солнце же застыло в полной неподвижности; оно лишь улыбалось и сияло. Прошло некоторое время. Мальчику показалось, будто тролль начинает вздыхать, томиться и терзаться. Снежная мантия спала с его плеч, а три страшных волка выли уже не так свирепо. Но вдруг Солнце воскликнуло:

— Время мое истекло! — и выкатилось обратно из ущелья.

Тут тролль выпустил своих трех волков на непрошеных гостей, а за ними разом вырвались из ущелья холод, северный ветер и тьма. И погнали они Солнце изо всех сил.

— Вон отсюда! — кричал тролль. — Прочь! Прочь! Гоните Солнце прочь, чтоб оно никогда больше не воротилось назад! Пусть знает: владыка Лапландии — я!

Нильс Хольгерссон страшно перепугался, услыхав, что Солнце выгоняют из Лапландии. И тут же с диким криком проснулся.

Очнувшись, он увидел, что лежит на дне большой горной долины. Но где же Горго? И как узнать, где он сам?

Поднявшись, мальчик огляделся вокруг. Взгляд его упал на уступ скалы, где примостилось какое-то диковинное сооружение из сосновых ветвей. «Это наверняка такое же орлиное гнездо, о каком Горго…»

Он не додумал свою мысль до конца… Сдернув с головы колпачок, Нильс подбросил его в воздух и закричал «ура!». Он догадался, куда принес его Горго: в ту самую долину, где орлы обитали на уступе скалы, а дикие гуси — внизу в долине. Он был там, куда так стремился! Через несколько минут он встретится с Мортеном-гусаком, с Аккой и со всеми-всеми своими спутниками.