Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции

ЗАКЛИНАТЕЛЬ КРЫС

Время близилось к полуночи, когда серым крысам после длительных поисков удалось найти довольно высоко в стене подвала открытую отдушину. Чтобы проникнуть в нее, крысам пришлось встать друг другу на спины. И вот самая отважная из них уже сидит в отдушине, готовая ринуться в замок Глиммингехус, под стенами которого пали многие ее предки.

Серая крыса с минуту тихо сидела в отдушине, ожидая нападения. Хотя главная рать защитников замка наверняка ушла на гору Куллаберг, серая крыса все же была уверена, что черные враги, оставшиеся в замке, не сдадутся без боя. С замиранием сердца прислушивалась она к малейшему шороху, но кругом было тихо. Тогда предводительница серых крыс, набравшись храбрости, спрыгнула вниз, в кромешную тьму подвала.

Серые крысы, одна за другой, последовали за предводительницей. Они крались осторожно, боясь засады со стороны черных крыс. И только когда подвал больше не мог вместить ни одной серой крысы — а их во дворе оставалось еще немало, — они отважились двинуться дальше.

Хотя серые крысы никогда прежде не бывали в замке, они без труда находили дорогу в верхние покои, пользуясь ходами черных крыс. Карабкаясь по узким и крутым лестницам замка, серые крысы внимательно прислушивались. Гораздо больше, чем встреча в открытом бою, страшила их неизвестность: быть может, черные крысы, скрываясь в потайных норах, замышляют невесть что! Серые еще боялись поверить в свою удачу, когда безо всяких злоключений выбрались из подвала.

Там наверху их встретил запах спелого зерна, лежавшего большими кучами на полу. Но было еще не время наслаждаться плодами победы. Надо было захватить весь замок. Сначала крысы с величайшими предосторожностями обшарили мрачные пустые покои нижнего этажа — в одном зале они чуть не свалились в колодец, — обследовали холодный очаг старой поварни, внимательно осмотрели узкие световые отдушины, все до единой, но черных крыс так нигде и не нашли. Тогда с теми же предосторожностями пришельцы начали подниматься выше. Снова пришлось им, рискуя жизнью, с трудом проползать сквозь щели толстых стен, затаив дыхание, ждать, что враг вот-вот кинется на них. И хотя их неудержимо влек сладостный запах спелого зерна, они заставили себя тщательно осмотреть бывшую людскую, караульню и оружейную — всю до последнего уголка: обнюхали могучие столбы, поддерживавшие ее своды, каменный стол, обыскали очаг и глубокие оконные ниши, оглядели дыру в полу, через которую в былые времена защитники замка лили кипящую смолу на головы вторгшихся в Глиммингехус врагов.

Черных крыс нигде не было!

Серые пробрались уже в большой парадный зал, столь же холодный и оголенный, как и другие покои старого замка, проникли даже в самую верхнюю горницу — огромную и пустынную. Единственное место, которое им и в голову не пришло обыскать, было большое аистиное гнездо на крыше. А там как раз в это время сова-неясыть, разбудив Акку, сообщила ей: Фламмеа, сова-сипуха, жившая в башне Лундского собора, выполнила просьбу гусыни и прислала то, что нужно Акке.

Добросовестно прочесав весь замок, серые крысы почувствовали себя спокойнее. Они решили, что черные ушли, не помышляя о сопротивлении. И с легким сердцем кинулись на горы зерна.

Но не успели они проглотить первые зернышки пшеницы, как со двора вдруг послышались резкие пронзительные звуки дудочки. Серые крысы, приподняв головы, беспокойно прислушались, потянулись на зов, но тут же вернулись к зерну и опять принялись пожирать пшеницу.

Снова раздались звуки дудочки, еще более громкие, резкие… И тут случилось нечто невообразимое. Сначала одна крыса, за ней другая, третья, наконец целое полчище крыс, бросив зерно, ринулось кратчайшим путем вниз, в подвал, чтобы поскорее выбраться из замка. На месте остались самые стойкие крысы, которые помнили о том, как трудно было захватить замок Глиммингехус, и не желали его оставлять. Но тут снова раздались звуки дудочки, и они против воли кинулись на ее зов, в диком неистовстве съезжая вниз по узким щелям в стенах, кувыркаясь и тесня друг друга, неудержимо стремясь выскочить из замка.

Посреди двора стоял какой-то малыш и играл на дудочке. Его окружала огромная стая крыс, зачарованно внимавшая ему. А крысы все прибывали и прибывали. На секунду малыш прервал игру и показал крысам «длинный нос». В этот миг они чуть не бросились на него, чтобы искусать до смерти, но стоило ему заиграть — и крысы снова были в его власти.

Но вот дудочка выманила из замка всех серых крыс до одной, и тогда малыш стал тихонько выбираться со двора на проселочную дорогу. Все серые крысы, не в силах противиться сладостным звукам, последовали за ним.

Малыш шел впереди, увлекая крыс на дорогу в Вальбю, все дальше и дальше от запасов зерна в замке Глиммингехус. Он петлял и кружил, перескакивал через живые изгороди и канавы. И куда бы он ни шел, крысы неотступно следовали за ним, влекомые звуками его дудочки, похожей на маленький рог какого-то диковинного животного. В наши дни животных с такими маленькими рогами не найдешь! А кто сделал этот рог, того никто не знал. Фламмеа, сова-сипуха, нашла этот рожок в одной из ниш Лундского собора и показала Батаки-ворону. Думали они гадали и решили, что этот рог — один из тех, что в старину изготовляли волшебники, желавшие обрести власть над крысами и мышами. О том, что Фламмеа владеет таким сокровищем, Акка узнала от Батаки-ворона, своего старого друга.

Серые крысы и впрямь не могли устоять против этой дудочки. Мальчик шел впереди и играл до тех пор, пока не погасли звезды, а крысы неотступно следовали за ним. Он играл, когда занималась заря нового дня, он играл, когда всходило солнце, а целые полчища серых крыс все так же неотступно следовали за ним по пятам. И он уводил их все дальше и дальше от запасов зерна в замке Глиммингехус.