Дневник Пети Васина и Васи Петина

Чужие

4 июля. Мы с Васей решили изучать с нашей крыши окрестности. В бинокль хорошо были видны и речка, и дубовая роща за ней, и озера. На краю деревни мальчишки гоняли мяч, на опушке паслись коровы. Во дворе дома дяди Мити пpыгали на скакалке близнята, Вася даже изучал число веснушек на лице у Даши.

С другой стороны села было видно кладбище, рядом с ним стояла полуразрушенная кладбищенская часовня и дом.

Мы еще не знаем своих односельчан, но все-таки у нас возникло странное ощущение чужих, когда в бинокль мы увидели около дома на кладбище троих незнакомцев. Они отдирали доски, которыми крест-накрест были забиты окна домa, в котором когда-то, как говорила баба Нюра, жила семья священника. Даже в бинокль было видно, что люди эти были какими-то угрюмыми, потому, наверное, и решили поселиться в таком жутком месте. Они молча отдирали доски, мрачно озираясь по сторонам. Один из них, похоже, знал дом и бывал здесь прежде, потому что он сбегал в сарай, принес оттуда ведро, набрал из колодца воды и вообще вел себя как хозяин.

— Ты бы смог поселиться и жить около кладбища? — спросил я Васю.

— Чего я там потерял, — зябко передернув плечами, ответил он.

— А ты мне говорил, что смог бы, как Том и Гек, на спор пойти ночью на кладбище, — сказал я ему, а заодно припомнил, что он меня назвал трусом, когда я честно признался, что я бы побоялся.

— Может, это какие-нибудь бомжи из города приехали, — хитро перевел разговор на другое Вася.

— Ага, бомжи, ты посмотри, как они одеты, — передал я Васе бинокль.

Вечером за ужином баба Нюра сказала, что теперь надо ухо держать востро, так как из тюрьмы вернулся Ванька Расстрига и привез с собой каких-то бандюганов. Мы с Васей переглянулись: похоже, в Малиновке прекращается спокойная деревенская жизнь. Но ведь это же здорово! Будет и нам что рассказать после каникул.

Петя В.

Операция «Дуб»

6 июля. Мы с Васей совершили подвиг! 3абрались на дуб, вернее, на его смотровую площадку. С вечера мы сложили все, что было необходимо для высотных тренировок: веревочную лестницу, бинокль, сухари, фляжку с водой, командирские часы с компасом и блокнот для записи своих ощущений.

Будильник мы поставили на пять утра, потихоньку выбрались из дома и почти по-пластунски отползли за огороды, чтобы за нами не увязались Крава или Борька.

Подъем на смотровую площадку был трудным.

Все из-за того, что Вася боится высоты.

— Вася, давай будем петь, это воодушевляет, — предложил я и запел: — «Антошка, Антошка, пойдем копать картошку…»

Вася стал тихонько подпискивать мне: «Антошка, Антошка…»

Он, конечно, скорее ныл, чем пел, зато я орал во всю ивановскую…

— Все, Петя, я больше не могу, у меня кружится голова, у меня трясутся руки и ноги…

— Не смей смотреть вниз и, главное, не переставай петь, — сказал твердо я и завопил: «Чунга-Чанга, обойди весь свет, Чунга-Чанга, места лучше нет».

Вася вроде бы немного приободрился, так как запищал еле слышно: «Све-е-е-т, н-е-е-ет…» Нам приходилось петь разные песни, чтобы Вася лез наверх и не смотрел вниз. Орали мы, как кошки. Пел, конечно, я, а Вася только пищал. Но потом у меня сорвался голос, и я уже не пел, а только шипел, но, когда замолчал, Вася начал ныть, что он сейчас свалится. Мне при шлось, чтобы успокоить его, запеть успокаивающую колыбельную медведицы, которую она пела для Умки.

— «Ложкой снег мешая, ночь идет большая», — ласково похлопывая Васю по спине, зашипел я.

Как ни странно, но на какое-то время Вася перестал всхлипывать и стал двигаться вверх. Поднимались мы часа два, но когда оказались на площадке, то были удивлены, что по часам прошло только сорок минут, а нашего внутреннего времени — не меньше двух часов. Мы тут же это записали в блокнот.

Площадка была просто потрясная. На ней мы могли даже передвигаться, правда, передвигался вначале только я, а Вася лежал ничком и мелко дрожал.

— Хорошо живет на свете Винни-Пух, — запел я, конечно, если это можно было назвать пением. Потом я посадил Васю и привязал его за талию к ветке и уж только потом заставил встать на ноги. И, о чудо! Привязанный Вася смирился с высотой.

Как на ладони отсюда была видна вся деревня, и речка, и поросенок Борька, который, видимо, опять удрал от бабушки и несся на всех парусах к речке. Далеко на краю опушки бродила какая-то корова с теленком. Но то, что мы увидели еще, заставило даже Васю перестать бояться высоты и ныть. Маша и Даша с букетами пионов шли через поле с подсолнухами в лес. Зачем в лес, в котором полно цветов, нести цветы? Ну у меня и родственнички…

Мы записали свои ощущения, особенно Васины. — Вась, видимо, в космосе нам тоже придется петь, тебе сразу становится лучше.

Вася вдруг ткнул меня локтем в бок и сунул в руки бинокль: мои сестры возвращались из лесу, но без цветов. Видимо, их родственникам, которые в бегах — Дуне и Федьке, — не хватало лесных цветов, и сестрицы отнесли им садовых. Ну и ну.

О том, что было позже, вспоминать не хочется.

Я отвязал Васю и стал спускаться первым. Вася сел и твердо сказал: «У меня кружится голова, меня тошнит, и я ни за что не стану спускаться вниз, лучше умру здесь…» Я его уговаривал часа два, гладил его по голове, я бы на него и кричал, но все, что я мог делать, это шипеть, и я шипел!!! Но Вася опять почему-то стал плакать. Потом уже стал всхлипывать и я, когда увидел, что наши родители собрались у речки, мама плачет, а все в страхе кричат: «Вася, Петя…»

Наконец под далекие крики родителей, под лай собак и мое шипение Вася начал спускаться, наступая иногда на мою несчастную голову. Вот уж спускались мы действительно два часа.

Петя В.

Да, описать то, что мы пережили, невозможно. Тетя Оля плакала. Она начала даже складывать вещи, но папы ей напомнили о том, как две хорошо всем знакомые девочки в детстве тоже мечтали стать космонавтками и прыгали с деревьев с зонтиками! А мальчики ведь с дуба не прыгали, а только спускались по веревочной лестнице…

Что бы мы делали без наших пап?

Вася П.

Щедрый подарок — это по-нашему!

8 июля. Наши папы решили сделать автопилот для Зверя с Конфеткой. Мамы возмущаются и считают, что они вдвоем пойдут учиться вождению в обычную автошколу и научатся гонять на «Победе» так же, как это делают все, никакого автопилота не понадобится. Папы соглашаются с мамами, но работу над управляющей программой для Зверя продолжают.

Мы с Васей думаем, что ведь это действительно полная победа над нашими Олями! Доказали изобретатели: в век технического творчества без изобретений и без нас, то есть изобретателей, — никуда!

Васина Оля приехала с конференции счастливая и привезла с собой из Парижа настоящую француженку, она тоже детский врач. Элен год стажировалась в Петербурге, поэтому немного говорит по-русски.

Мамы стали водить Элен с собой за ягодами грибами в лес и на подводное плавание на соединяющиеся озера.

Мама говорит, что Элен привезла нам царский подарок, трюфели, которых собирается превратить в самое изысканное блюдо. Элен рассказала, что на аукционе в этом году индонезийcкaя миллиардерша купила один такой гриб трюфель весом килограмм и двести граммов за сто двадцать тысяч долларов. Конечно, ее трюфели не аукционные, но от этого они не менее вкусные.

В Интернете мы с Васей быстро выяснили, что трюфели растут под землей на глубине двадцати сантиметров и что часто для их поиска дрессируют свиней. Мы тут же сообразили, что легко можем переплюнуть в щедрости Элен! Для этого надо Борьку научить отыскивать эти трюфели в нашем лесу, около деревни.

Про Борьку мы еще не успели рассказать. Он бегает за нами везде как пес, даже еще и к лучшему, что он не собака, иначе мирно с Мурзиком они не ужились бы.

Вначале кот ревновал нас с Васей к Борьке. Но когда мы посадили его на поросенка и тот, похрюкивая, начал катать Мурзика вслед за нами, кот смирился с нашей привязанностью к свинтусу.

Когда наши мамы после завтрака повели Элен на озера, мы решили приступить к исполнению плана «Щедрый подарок — это по-нашему». Я достал из холодильника трюфели и стал предлогaть их Борьке. Тот крутил носом и упирался, но парень он добрый и сговорчивый. Поэтому мы хоть и с большим трудом, но все-таки уговорили Борьку попробовать эти бесценные заморские дары. Хорошо, что мы уже подружились с сестрицами: они нам помогали скармливать эти страшилки поросенку. Да и к тому же мы-то грибных мест не знаем, а близнята знают лес как свои пять пальцев.

Последний гриб мы так и не смогли скормить Борьке, он решил проявить характер и наотрез отказался есть эту гадость. Даша сказала: «А что, я понимаю Борьку, мне эти грибы тоже не нравятся, я бы есть их тоже не стала». За этим экспериментом нас и застала баба Нюра. Когда мы ей объяснили, чем это мы кормим Борьку и для чего, она рассмотрела оставшийся гриб и рассмеялась. Потом объяснила нам, что хотя эти грибы у нас и водятся в дубовой роще за речкой, но поспевают они на Покров, с первым снежком.

У нас с Васей внутри все похолодело: неблагодарному, упирающемуся Борьке мы скормили золотые французские грибы, а операция «Щедрый подарок — это по-нашему» потерпела крах. Мы просто даже боялись представить, что будет, когда обнаружится пропажа трюфелей! Что будет с мамами? А как это переживет француженка? Увидев наши несчастные лица, баба Нюра до стала из своей корзинки два белых гриба и предложила перетренировать Борьку на эти грибы.

— Отведите-ка мальчишек на заветное местечко, — велела она своим внучкам.

Борька все-таки настоящий друг, он быстро понял, что мы чем-то расстроены, поэтому, даже не сопротивляясь, съел шляпку боровика, хрюкнул и затрусил со двора. Мы впервые такой огромной компанией отправились в дальний бор.

Пройдя густые ельники, уже в бору мы с Васей поняли, что к этому приключению мы еще не готовы: мы боялись леса и совсем не умели ориентироваться в нем. А если у нас про изойдет вынужденная посадка и наш спускаемый аппарат сядет в тайге? Придется нам и этот пробел в самовоспитании восполнять. На заветном месте вначале грибов не было, но когда мы скормили Борьке еще один гриб и попросили его поискать, то, на радость и удивление всем, сообрази тельный Борька делал это просто блистательно. В итоге мы собрали столько боровиков, что Маша, как старшая (на семь минут) сестра, отправила Дашу за двумя коромыслами и четырьмя корзинами.

На наше счастье, возвращаясь в село, мы встретили мам и Элен. От живописной картинки, которую мы представляли, всем стало весело: мы с Васей, Маша с Дашей, по двое на коромыслах, едва тащили полные корзины грибов, вокруг нас бегал и радостно хрюкал Борька. Верхом на нем восседал Мурзик. Вокруг нас, как буревестник, носилась Крава. Мамы были довольны, что для Элен было устроено настоящее цирковое шоу. Мы не много успокоились, особенно после того, как баба Нюра пригласила всех на грибницу и на жюльен. Столько жюльена — целый чугунок на всех при готовила моя двоюродная бабушка — Элен никогда не видела и радовалась как девчонка. А как радовались мы! Ведь сегодня никто не вспомнил про трюфели!

Петя В.

Ничего, завтра вспомнят. Как нам пережить завтрашний день? Вечером родители повели француженку гулять по деревне, а мы с Машей и Дашей сидели на крыше дровяника, который мамы превратил и в солярий. Впервые мы радовались, что, как будущие космонавты, рассказа ли девчонкам так много нового и интересного про звездное небо, галактики, Млечный Путь.

— Вот, смотрите, видите этот ковш? — спросил я, показав на Большую Медведицу.

— Какое странное созвездие — Ковш, — удивленно протянула Даша.

— Ну, ты даешь! — Я удивился не меньше ее. — Это же Большая Медведица, разве ты это го не знаешь?

Я с таким недоумением посмотрел на Дашу, прямо в ее огромные глазищи, и со мной что-то случилось. Сердце мое словно оборвалось и упало вниз, а потом заколотилось так, что я испугался, что его стук слышно не только на крыше, но и во всей деревне. Я начал считать про себя баранов, чтобы успокоиться. Видимо, меня так разволновало созерцание звездного неба.

Девчонки даже перестали воображать, не хихикали, не переглядывались, поджав губы, а слушали, открыв рот, их глаза так блестели, что… да и вообще, если честно, то они хотя и белобрысые, но симпатичные. Похожи они, конечно, так, что, если бы не командирский тон Маши, мы бы никогда не смогли сказать, кто из них кто. Маша по характеру очень похожа на Журку, я думаю, что и драться бы смогла, как мальчишка, а Даша добрая, как Варька. Вот только мне не нравится, что когда мы улеглись спать, то я все время видел перед глазами боровики и Дашино лицо, а когда я как другу рассказал об этом Пете, он сказал, что у него тоже такая же картина, только чье у него лицо, он не знает. К чему бы это? Наверное, к завтрашним неприятностям с трюфелями.

Вася П.

Инструктор по дайвингу

11 июля. Элен, оказывается, инструктор по дайвингу, глубоководному нырянию. К приезду Элен папы раздобыли у знакомых в клубе дайверов три настоящих акваланга. Француженка главная в новом увлечении наших Оль.

Наши озера очень глубокие, местами глубина доходит до пятнадцати метров. Вода в них прозрачная. Мамы и Элен предполагают, что, не смотря на то что на земле озера являются от дельными водоемами, на самом деле между ними есть связь, что это единая водная система.

Мы с Васей решили посмотреть, как наши мамы начнут дайвинговать, но в это время на берегу мы увидели Расстригу с его хмурыми гостя ми. Они расположились на берегу озера, развели костер и мрачно что-то рисовали на песке.

Надо срочно разведать, что за люди, эти отдыхающие. Тем более, баба Нюра вчера сказала, что Ванька Расстрига говорил в магазине про ученых, которые к нему стали на постой, мол, изучают муравьев, но ищут они редкостных муравьев — белых. Живут такие муравьи в старых муравейниках, в тех, которым не менее ста пяти десяти лет. Он все приставал к пожилым людям с расспросами, не видели ли они где-нибудь белых муравьев. Вечером мы реши ли спросить у. наших пап про этих муравьев-долгожителей.

— А что, такие муравейники могут быть? — спросила моя Оля.

— Ну, слоны, попугаи живут долго, но что бы муравьи…

— А вот у нас есть свои ученые-исследователи, пусть они нам и найдут ответ на этот вопрос, — весело сказал дядя Петя.

Мы сразу заподозрили, что здесь есть какая то загадка, и нырнули в Интернет. Оказалось, что никаких белых муравьев нет, а есть белые термиты, их иногда и называют белыми муравьями. У нас в России они не водятся.

— Как это может быть, ученые, а этого не знают? Это очень подозрительно, — решили мы.

В «Яндексе» мы быстро нашли, что муравейники действительно могут на одном месте существовать до ста лет и более… Может быть, хмурые чужаки просто плохие ученые? Надо все-таки узнать о них побольше.

Вели себя эти ученые, надо сказать, у озера странно: прямо на берегу стали жарить шашлыки, открывать одну за другой бутылки пива и бросать пустые бутылки, не отходя от костра, в кусты… Кроме того, они начали комментировать каждое движение наших Оль и Элен, хохотать и приглашать их на шашлыки. Мамы вначале терпеливо, молча сносили все комментарии «ученых», но, когда эти энтомологи стали называть мам мочалками, нам пришлось помочь мамaм собрать снаряжение и перейти с Белого озеpa на второе — на Бирюзовое. А Элен все спрашивала: «Что есть мо-чал-ки?» А кто его знает, может, это что-то из терминов по энтомологии.

Петя В.

Петя не написал самого главного, что мы потом, вечером сбегали на озеро. Этих ученых там уже не было, но они оставили после себя мусор, а на песке сохранился странный рисунок: холм в виде большого муравейника, от которого расходились волны. Видимо, это были изображены муравьиные тропы. А под холмом был нарисован большой муравей. Может быть, действительно энтомологи?

Вася П.