Дети-герои. Рассказы о детях-героях Великой Отечественной Войны (часть1)

Саша Чекалин

Повесть Василия Смирнова изд. ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия», 1967г.
[wpspoiler name=»Скачать книгу» ]
Повесть посвящена Герою Советского Союза шестнадцатилетнему школьнику Саше Чекалину.

Писатель Василий Смирнов — сам участник Великой Отечественной войны — по свежим следам собрал и изучил материалы и документы о жизни Саши, о его семье, друзьях.
В основе книги — подлинные события. Автор только изменил имена некоторых героев и названия отдельных населенных пунктов.

Саша Чекалин, бесстрашный воин из племени непокоренных.

А. Стась. Из книги «Люди легенд». Очерки о партизанах и подпольщиках — Героях Советского Союза.

Ровная, как футбольное поле, лужайка возле речки Вырки — излюбленное место для ребячьих игр. Колхозники, возвращаясь с работы в родное село Песковатское, всегда легко могли определить, какую картину последний раз смотрели ребята. Если впереди ватаги бежал паренек о фанерным щитом, крича: «Кто к нам с мечом пришел, от меча и погибнет!» — значит, в сельском клубе шел «Александр Невский». А когда на пригорке виден был силуэт мальчика в накинутом в виде бурки пальто, значит, смотрели «Чапаева». Но кого бы ни изображали ребята, душою всех мальчишеских игр и затей был Саша Чекалин.
Все это происходило, естественно, без ущемления интересов и вкусов товарищей по школе. Ибо Саша пользовался большим авторитетом не только у ребят, но и в сере¬де учителей. Его отличали сметливость и любознательность.

Взаимовыручка, дружеская помощь — эти черты также были присущи характеру Саши Чекалина. Три года подряд он шефствовал над товарищем по классу Володей Кузнецовым, которому трудно давались и математика, и русский язык. И тот успешно учился, переходя из класса в класс. Сашу интересовало многое: и радиотехника, и биология, и военное дело. Любил он бывать в ночном, в лесу и на реке.
В пятнадцать лет Саша носил на груди значки «Ворошиловский стрелок», «ПВХО» и «ГТО», имел собственноручно собранный радиоприемник, самозабвенно любил природу, даже знал латинские названия многих луговых трав и цветов… Пожалуй, справедливо товарищи прозвали его неугомонным. А в семье он прочно «завоевал» себе имя — непоседа. Отец, например, придя с работы и не застав сына дома, спрашивал:
— А где Саша-непоседа?
В воскресенье день выдался солнечный, тихий. Саша пристроился у подоконника и налаживал радиоприемник. Через окно он видел широкий, заросший травой двор, где бегали куры и важно расхаживал соседский козел.
— Ну, прямо как в деревне, — подумал Саша. — А еще
город, районный центр…
Три года назад Надежду Самойловну Чекалину назначили на ответственную должность в небольшой районный городок Лихвин Тульской области. Сюда из Песковатского переехала и вся семья.
Павел Николаевич Чекалин, отец Саши, работал слесарем, он был большим мастером своего дела. От него Саша перенял любовь к труду.
Город стоит на холме, внизу протекает широкая Ока. В центре — несколько каменных строений, остальные дома деревянные. Славится Лихвин садами. Весной, когда дует ветерок, в воздухе, словно снег, летают лепестки яблонь и вишен…
Саша вышел на улицу и полез на березу укреплять антенну. Пристроив металлический стержень к толстому суку, он вернулся в комнату и снова взялся за приемник.
«Вот и наступили каникулы, — подумал Саша. — В понедельник махну в Песковатское. И ребята ждут, и папа тоже, недаром же отпуск подгадал к моим каникулам… Возится небось на своей пасеке…»
И тут вдруг приемник подал голос. Саша насторожился. Слова какие-то необычно взволнованные: «…без объявления войны германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы и подвергли…»
Чекалин не стал дослушивать и выбежал на улицу.
— Витька, война! — крикнул он младшему брату и
бросился к школе. По дороге догнал педагога Николая
Ивановича Виноградова. Тот уже знал страшную новость.
В школе собрались все учителя и ученики-старшеклассники. Состоялся митинг…

* * *
Саша Чекалин обратился в военкомат с просьбой зачислить его в истребительный отряд. Разумеется, ему отказали. Молод. Саша обиделся, но унывать не стал. Кое-кого он знал из тех, кто принимал участие в формировании ополчения. К ним-то Чекалин и решил обратиться. Тут ему повезло.
Юный ополченец отлично стрелял, хорошо знал все виды стрелкового оружия. Как говорится, на лету схватывал уроки военного дела, чем и обратил на себя внимание командиров. Чекалина часто ставили в пример другим.
Однажды Саша зашел к командиру истребительного отряда. Тот одобрительно посмотрел на значки Чекалина и спросил:
— А верхом ездить умеешь?
— Кенечно, — ответил Саша.
— Добро! Зачислю тебя в конный истребительный отряд.
Теперь Александра редко можно было увидеть в городе. Вместе с другими кавалеристами он выезжал в лес вылавливать диверсантов.
Своего коня Саша Чекалин назвал Пыжиком. Лошадь была низкорослая, уже не молодая, но очень выносливая. Чекалин своего Пыжика очень любил. Доставал для него корм, а иногда урывал из своего пайка кусочек хлеба или сахара. Пыжик отвечал ему взаимностью: выполнял все его команды.
Партийные, советские органы и командование истребительного отряда понимали, что с фашизмом борьба предстоит долгая и трудная. В лесу стали строить землянки.
Саша Чекалин принимал в этом горячее участие. Вот здесь-то и пригодились его трудовые навыки. Он и плотничал, и столярничал, и слесарил.
В октябре гитлеровцы начали большое наступление. Фронт стремительно приближался к Лихвину. Как-то раз Саша, приехав из отряда домой, сказал матери:
— Собери меня как следует. Я, наверное, уеду на всю зиму.
Мать достала теплое белье, валенки. Дала три буханки хлеба.
Началась новая полоса в жизни Александра Чекалина.

* * *

Стоянка партизанского отряда находилась в самой глуши Уланского леса, смыкавшегося с брянскими лесными массивами. В отряде Чекалин встретил много знакомых — одни прибыли сюда из Песковатского, другие — из Лихвина. Александр был самым молодым из всех партизан. Ему исполнилось шестнадцать лет. Все его любили. Командир отряда Дмитрий Тетерчев относился к нему, как к сыну.
Сначала Саша выполнял легкие поручения: наладил радиоприемник, записывал сводки Советского информбюро, носил воду, собирал дрова для костра. Потом задания стали потруднее. Однажды Чекалину и его приятелю Алеше Ильичеву поручили выяснить, сколько оккупантов находится в Песковатском, и заодно раздобыть оружие, в котором партизаны очень нуждались.
Юные разведчики прошли вечером по селу, потом заглянули к Сашиным родственникам и остались у них ночевать. Те рассказали обо всем, что знали о расположении и продвижении вражеских войск.
Ночью вместе со старостой в дом вошли гитлеровцы. Старший, ефрейтор, оставил двух солдат на ночлег. Те разделись и улеглись на лавке. Саша, услышав храп, тихо слез с печки. За ним — Алеша. Хотели прикончить «гостей» и забрать оружие, да стало жаль стариков хозяев: фашисты обязательно бы на них выместили свою злобу.
Утром юные разведчики вернулись в отряд. Тетерчев, выслушав донесение, спросил:
— Ну, а оружие достали?
Юноши опустили головы.
— Не повезло… — пытался оправдаться Ильичев.
«— Завтра оружие будет! — уверенно заявил Чекалин.
— Хорошо, доставайте. Нам оно необходимо, — сказал командир.
На следующий день Александр ушел и возвратился с трофейным оружием и обмундированием.
—Все сразу не мог принести, еще четыре автомата и восемь гранат я спрятал в лесу.
На вопрос, где и как он раздобыл столько оружия, юный партизан ответил:
— Приказано — достал! Вот и все.
А дело происходило так. От землянок Саша направился к железнодорожной станции, где в свое время он приметил немецких охранников. Идти нужно было километров десять. Саша медленно пробирался через ельник и болото. Остановившись под кряжистым деревом, оглядел местность. Что-то очень знакомое. Ну конечно, прошлой весной он был здесь. Стоял перед этой поляной, напряженно вглядываясь в серо-розовое небо, чтобы не прозевать вальдшнепа.
И тут Саша явственно услышал треск веток. Он быстро нырнул в ельник и залег. Лес впереди просматривался хорошо — березы и осины давно сбросили свой наряд. Саша увидел людей, идущих в колонне по одному. Немцы! Десять человек. Надо подпустить их как можно ближе. Партизан выложил на мох гранаты и взял наизготовку полуавтомат.
Фашисты двигались медленно. Перед ними внезапно пробежал заяц. Идущий впереди фашист схватился за оружие, потом плюнул и бросил вдогонку зверьку палку.
Ближе, ближе. Осталось метров двадцать пять, не больше. Саша поднялся и бросил подряд одну за другой гранаты. Маленький осколок резанул ему ухо. Шестеро немцев остались лежать на поляне, остальные побежали. Спокойно, словно на стрельбище, целясь под «яблочко», Саша уложил еще трех оккупантов. Десятый гитлеровец удрал. Чекалин осторожно вышел на поляну, собрал трофеи.
Так был выполнен приказ командира…

* *

В потертом пиджачке и в таких же видавших виды штанах Чекалин шагал по берегу Вырки. Он шел на ветречу со связным, чтобы получить новые разведсведения. А связным был его отец.
Вот и небольшой обрыв, с которого в половодье он палил из ружья в щук, а летом на самодельном плоту вместе со своими друзьями «форсировал» реку.
Изба бабушки стояла на краю села. Еще издалека он услышал кудахтанье кур и гоготанье гусей. Оказывается, в избу нагрянули оккупанты и расправлялись с «курками», «гусками», готовясь к обеду. Павел Николаевич сидел на бревнах и вязал из березовых веток метлу. Он мрачно поглядывал на вояк, которые потрошили птицу. Вдруг хлопнула калитка, и во двор как ни в чем не бывало вошел Саша.
— Здорово, папаня!
Отец поднялся навстречу сыну, а бабушка при виде внука перепугалась. Немцы лее не обратили никакого внимания на подростка. Саша спокойно поздоровался с бабушкой и прошел в избу. Павел Николаевич понял, что сыну нужны сведения, которые подготовлены для пересылки в партизанский отряд.
Саша выпил из крынки молока, задвинул пеструю занавеску, лег на лавку около печки и притворился спящим.
Тем временем фашисты принесли фляги с водкой, вскрыли консервы и сели за стол, где уже стояли две тарелки со сваренными вкрутую яйцами, тут же лежали сало и каравай хлеба, жареные гусь и курица. Изрядно выпив, солдаты оживленно болтали.
Саша немного понимал по-немецки, и кое-что ему удалось разобрать: ночью на одной из улиц Лихвина партизаны убили патрульных, на шоссе, возле леса, взорвалась автомашина с боеприпасами, во многих деревнях появились на дверях и заборах большевистские листовки.
Услышанное радовало Сашу, вызывало чувство гордости от того, что в боевых делах партизан и он принимал участие.
После обеда оккупанты куда-то ушли.
Саша поднялся, сел на лавку. Подошел отец. Бабушка, убирая со стола посуду, упрекнула внука за то, что он не вовремя пришел в село, так как немцы ищут партизан, чтобы расправиться с ними. Затем она вышла в сени.
Павел Николаевич вполголоса стал передавать сыну необходимые партизанам сведения. Вдруг раздался резкий стук в дверь. В комнату вошли два фашиста. Третий остался стоять на дворе, охраняя выходы из дома.
— Ты кто есть? — ткнул пальцем в Сашу унтер-офицер.

— Чекалин Саша..
— А ты? — и указал на Павла Николаевича.
— Его отец. Чекалин.
— Вы оба арестованы!
…Холодная осенняя грязь чавкает под ногами, ее комья попадают в широкие раструбы фашистских сапог. Солдаты ругаются и злобно толкают прикладами автоматов отца и сына. Стиснув зубы от ненависти, шагают Чекалины посреди конвоиров-оккупантов.
— Папа, папа… сшибай одного, а я другого, — шепчет
отцу Саша.
Но Павел Николаевич понимает, что он со «своим» фашистом справится, а вот сын не сможет осилить здоровен¬ного рыжего солдата.
Допрос начал обер-лейтенант:
— Партизан? Где лесная хата? Где отряд?
— Ничего мы не знаем! — ответил Чекалин-старший. Мы из деревни никуда не уходили, всю жизнь здесь жи¬вем…
— Партизан! — уверенно и торжествующе сказал еще
раз офицер. — Теперь вам капут! Совсем капут! — и он
провел тыльной стороной правой руки по своей шее. — А
сейчас — увести.
Чекалиных посадили в погреб. Загремел засов.
— Кто-то меня увидел и донес, — сказал Саша.
Павел Николаевич на ощупь нашел кучу пустых мешков и расстелил их.
— Давай-ка, сын, спать, силы еще пригодятся, утро
вечера мудренее, — ответил отец.
…Стук кованых сапог разбудил их.
— Вставай, пошли!
На улице чуть брезжил рассвет. Приблизились к школе.
«Неужели будут расстреливать?» — подумал Саша и вопросительно посмотрел на отца. Тот угадал мысль сына, пожал плечами.
Из школы вышли солдаты и остановились у двери. За ними показались люди в рваных гимнастерках, в обмотках без ботинок, с кровавыми пятнами на одежде и лицах.
Все арестованные, в том числе и Чекалины, были отданы в распоряжение шеф-повара для работы на кухне. Притащили несколько мешков с картофелем и заставили
арестованных чистить. Человек с рукой на перевязи сообщил партизанам, что все они попали в плен, выходя из окружения.
Павел Николаевич и Саша сидели на земле у дровяного сарая. За сараем — камыши, ручей, кустарники, а дальше — лес.
Отец и сын переглянулись и шмыгнули за сарай. Прислушались: тихо. И изо всех сил бросились к лесу. Через некоторое время послышались выстрелы. Оглянувшись, они увидели фигуры в шинелях зеленовато-мышиного цвета.
— Спохватились, да поздно, — усмехнулся Чекалин-старший. — Ищи ветра в поле…
Когда опасность миновала, отец сказал:
— Ну, Саша, теперь и мне придется в партизанский
отряд подаваться. В село больше нет пути…

• ♦ •

Юный Чекалин еще несколько раз ходил в разведку, дважды — за оружием. Но ему очень хотелось принять участие в настоящем бою. Тетерчев говорил Чекалину:
— Успеешь еще, Сашок, пока ты в разведке больше нужен. Вот будет случай…
Такой случай представился в конце октября. По дороге, ведущей из Перемышля в Лихвин, разведчики обнаружили движущуюся вражескую автоколонну. Группа партизан во главе с Тетерчевым затаилась в заросшем молодым ивняком кювете.
Автомашины, заполненные солдатами, проходили одна за другой. Командир понимал: затевать стрельбу с такой массой врагов равносильно самоубийству. Не лучше ли ударить по хвосту колонны? Скорость движения довольно большая, пока впереди идущие разберутся, в чем дело, несколько задних машин можно уничтожить. Но тут случилось непредвиденное. Одна из машин вдруг остановилась, преградив дорогу мотоциклу и еще двум грузовикам. Колонна между тем продолжала движение.
Чтобы устранить неисправность в моторе, водителю понадобилось минут двенадцать—пятнадцать. За это время колонна скрылась за поворотом.
Партизаны выжидали. Дело в том, что эти три грузовика и мотоцикл остановились от них не менее чем в ста метрах. Конечно, рассчитывать на точность стрельбы не
приходилось. «Ударим, когда машины будут напротив нас». — подумал командир.
Офицер, сидевший на мотоцикле, дал сигнал, взревели
моторы, и грузовики тронулись.
Как только они достигли места, где залегли партизаны, загремели взрывы гранат, затрещали автоматные очереди.
Некоторые из солдат успели занять оборону и начали отстреливаться. Бой был коротким. Несколько фашистов, выскочивших из машин, попали под огонь Сашиного полуавтомата.
Партизаны быстро собрали трофеи — оружие, патроны,
гранаты — и скрылись в лесу.

* * *

…Мост через Оку охранялся усиленным отрядом гитлеровцев, и партизаны решили подорвать рельсы в кило¬метре от реки. Операция была крайне важной и опасной. С отрядом отправились командир Тетерчев и комиссар
Макеев.
Тщательно замаскировавшись у опушки леса, партизаны стали ждать поезда. Скоро два часа. Все замерзли. День был хоть и бесснежный, но по-зимнему холодный.
Наконец послышались голоса и стук молоточков по рельсам. Это шли осмотрщики.
— Этих пропустить! — приказал Тетерчев. — Пусть доложат на станции, что все в порядке.
Снова беспокойное ожидание. Послышался глухой ритмичный звук.
— Приготовились! — скомандовал Тетерчев, а через несколько минут сказал: —Отставить! Пропустить дрезину.
Когда дрезина скрылась из глаз, все партизаны высыпали на полотно. Сбросили пальто, шапки и принялись за работу. Впереди поставили мины, а для страховки (мало ли что бывает) разобрали еще и рельсы.
Вдруг Макеев поднял руку.
— Внимание! Внимание! Убрать одежду и шапки! Ложись вдоль насыпи!
Показалась группа хорошо вооруженных фашистов. Они тщательно проверяли путь. Когда оккупанты поравнялись с местом засады, партизаны открыли огонь. Гитлеровцы бросились в сторону леса, по пути оставляя мертвых. До леса никто из них не добрался. Но один из фашистов затаился в канаве и ожидал удобного момента. В это время прозвучал выстрел. Все повернули головы: стрелял Саша Чекалин. Опустив полуавтомат, Чекалин направился к кусту можжевельника. С ним пошли и другие бойцы. За можжевельником, в канаве, лежал убитый ефрейтор. А рядом — несколько гранат, похожих на бутылки. на — Да, — сказал Тетерчев, — опоздай Саша на минуту, многие из нас были бы на том свете.
Издалека послышался гудок паровоза. Быстро закончив приготовления и убрав трупы с насыпи, партизаны побежали к лесу.
Получилось так, что локомотив пролетел по инерции через поврежденные рельсы вперед, а взрыв раздался с опозданием, поезд как бы разорвало на две половины. Однако и та и другая рухнули под откос.
Саша лежал в землянке, накрытый пальто и трофейной плащ-палаткой. Его знобило, голова была горячая, все тело
ныло.
«Вот некстати эта болезнь, — думал юный партизан, люди ходят на задание, а я…»
В землянку вошел Макеев.
— Не спишь? Как себя чувствуешь?
— Ничего, товарищ комиссар! Через два дня встану в
строй!
Комиссар покачал головой:
— Этим делом, Саша, не шутят. Тебе надо побыть в тепле и не два дня, а больше… Мы решили послать тебя в Мышбор. Ты же хорошо знаешь учительницу Музалевскую? Вот у нее и отлежишься, отдохнешь…
— Как это так запросто, без боевого задания?
— Успокойся. Задание получишь. Кое-что надо будет уточнить по дороге, да и в самой деревне. Ну, а заодно и
подлечишься.
Саша медленно поднялся, надел пальто, затянув его покрепче ремнем, взял гранаты и полуавтомат.
— Иди сейчас к командиру, он тебе подробнее объяснит
задание, — проговорил Макеев, помогая Саше выбраться из
землянки.
…Чекалин добрался до Мышбора к вечеру и, как было условлено, предварительно зашел к связному. Тот сообщил,
что Музалевская арестована и отправлена в Лихвин, сейчас в деревне очень много фашистов, лучше будет, если Саша уйдет в другое место. Юный партизан решил отправиться в свое село Песковатское.
Вот и бугор, на котором стоит низенький, обмазанный глиной домик Чекалиных, окна и двери крест-накрест забиты досками. Мать и брат Виктор в эвакуации, бабушка у родственников за несколько десятков километров от Песковатского.
Оторвав доски, Саша открыл дверь и вошел в избу. Пахнуло затхлостью и сыростью. Нащупал висящую на гвозде лампу, к счастью, сохранился и керосин, зажег фитиль, тщательно завесил окна.
Обнаружив два полена и сломав табуретку, затопил печь. На дворе темно, дождь —■ вряд ли кто заметит дымок из трубы. Развел огонь, лег на печь и накрылся цветным, сшитым из лоскутков одеялом, под которым спал еще в
детстве.
Ветер гудел в окнах, проникая через разбитые стекла. И сквозь этот шум послышался легкий стук. Саша слез с печи и, сжимая полуавтомат, подошел к окну.
— Саша! Открой! Это мы… Голос показался знакомым.
— Егор, ты? — тихо спросил Чекалин.
— Я, я и Левка со мной…
Чекалин отодвинул засов и пропустил своих бывших одноклассников.
— Как же вы узнали, что я здесь?
— Да это Егорка заметил и за мной зашел, — сказал
Лева Виноградов.
— Саша! В селе есть немцы, опасно… Чекалин помолчал, а затем спросил:
— Где же Сергей?
— Аверин сейчас придет. Соображает насчет харчей…
Вскоре послышался условный свист. Сергей принес ломоть хлеба, бутылку молока и два яйца. Потом Егор сбегал домой и притащил кипятку и меду.
— О, так вы меня быстро на ноги поставите, — улыбнулся Чекалин.
Ребята рассказали Александру о последних новостях, о гитлеровских злодеяниях в селе.
— Ничего, скоро палачи поплатятся своей шкурой. Недалек тот денек! — сказал Саша.
Поздно ночью ребята разошлись по домам. Саша, укутавшись в одеяло, заснул на теплых кирпичах разогретой
печки…

* * *

Леве Виноградову ночью не спалось. Чуть забрезжил свет, он оделся и вышел на улицу. На дворе стоял легкий морозец, покрывший серебристым инеем деревья, хаты, жухлую траву.
Мальчик взял топор и направился к сараю за дровами. Заслышав позади голоса, оглянулся. На другой стороне улицы шагали фашисты, а среди них трусил какой-то человечек в полушубке. Виноградов насчитал двенадцать солдат. «Ого, — подумал он, — куда это они направляются? А кто же этот человечек, не староста ли Авдюхин? Кажись, он. Предатель. Интересно, за кем они? Может, за Чекалиным?»
Лева не ошибся. Немцы подошли к чекалинской избе, окружили ее. Изготовившись к стрельбе, староста крикнул:
— Чекалин, выходи! Мы знаем, что ты здесь!
Изба «молчала». Тогда фашисты дали несколько автоматных очередей по окнам и двери. И на это им никто не ответил. Трое гитлеровцев подбежали к двери и стали вышибать ее прикладами. Внезапно распахнулось окно, наружу выпрыгнул Саша и сразу же метнул гранату. Враги брякнулись на землю, но граната не взорвалась. Однако выигранных секунд хватило Чекалину на то, чтобы скрыться за домом и устремиться к реке. Не рассчитал Саша своих сил — трое рослых фашистов настигли его, связали руки…
В тот же день Чекалина отправили под стражей в Лихвин, где находилась фашистская комендатура. И вот он уже стоит перед офицером.
— Говори, где партизаны? — кричал фашист.
— Я ничего не знаю! — ответил Чекалин.
— Так я напомню тебе: ты — партизан, комсомолец, мать твоя коммунистка, отец…
— Я все равно ничего не скажу, — перебил юноша.
— Не скажешь, так заставим.
Двое солдат схватили Сашу, потащили в соседнюю комнату…
После пыток Сашу снова ввели к коменданту.
— Ну что? — спросил офицер. — Это ведь только ягодки, а эти самые… как их… блюмен…— комендант посмотрел на переводчика.
— Цветочки… — подсказал тот.
— Да, ягодки еще впереди… Так говорит ваша русская пословица?
— Нет, не так! — крикнул Саша и, быстро схватив со стола массивную чернильницу, бросил ее в лицо офицеру.
Ударами кулаков и прикладов Чекалина сбили с ног и начали топтать. А затем, связав Сашу, искололи ноги штыками…
— Повесить! — прорычал комендант.
Избитого юношу выволокли наружу и бросили в сарай с каменным полом. Там он пролежал без сознания до самого утра.
6 ноября 1941 года Александра Чекалина повели на казнь. Когда Саша шел к виселице, на снегу оставались кровавые следы, валенки были полны крови.

…Вот площадь, родная школа. Фашисты согнали сюда людей. Фанерную дощечку с надписью «Такой конец ждет всех партизан» Чекалин снял с себя и отбросил в сторону. А когда ему стали вязать руки и надевать петлю на шею, звенящим, будоражившим души голосом запел «Интернационал».
По щекам согнанных на казнь людей катились слезы, мужчины плакали молча, женщины в голос… Подвиг Саши Чекалина породил у односельчан новую волну ненависти к гитлеровским захватчикам, которая толкнула десятки людей в ряды народных борцов, с оружием в руках заменивших казненного комсомольца…
27 ноября 1941 года Красная Армия освободила Лихвин. О подвиге юного партизана узнала вся Советская страна. Сашу Чекалина торжественно похоронили тут же на площади, которая теперь носит его имя.
Был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении Александру Павловичу Чекалину звания Героя Советского Союза посмертно.
С каждым годом цветет и хорошеет Советская Отчизна — такой хотел ее видеть Саша Чекалин, бесстрашный воин из племени непокоренных.