Дети-герои. Рассказы о детях-героях Великой Отечественной Войны (часть1)

Победившая смерть.

К. Гриб. Из книги «Дети-герои»

Татьянка никогда не видела своей мамы. Она умерла в тот день, когда девочка родилась. Отец погиб, дети осиротели. Старшие братья ушли работать, а Татьянку и Лену (они близнецы) поместили в Смоленский детский дом.
Татьянке шел седьмой год, когда из Москвы приехал брат Павел и обрадовал:
— Сестренка, завтра едем в Тушино на аэродром. Посмотришь, как твой брат в небе летает и на землю спускается с парашютом.
Это был большой радостный праздник. Татьянка вернулась в детдом возбужденная.
— Ребята, давайте спускаться с парашютами!
За минуту стянули с кровати простыни, тихонько прошмыгнули сквозь калитку в лес и расположились на ветках высоких сосен. Мальчики задержались на нижних ветках, а Татьянка, сорвиголова, вскарабкалась на самую верхушку высокой, стройной сосны. Страшно не было. К углам простыни привязала гибкие лозины и верила, что самодельный парашют надежен. Над головой болталась белая холстина. Если прыгнуть, она наполнится воздухом, и Татьянка полетит, полетит, как брат Павел.
Она прыгнула и… очнулась уже в больнице. Заключенная в гипс, девочка не чувствовала ног, обе руки были сломаны. В таком состоянии привез ее брат Павел Иванович Морозов в Киев и определил в детский санаторий имени Максима Горького в Пуще-Водице.
Ежедневно с ней занималась добрая, красивая учительница. Так, лежа неподвижно, закончила она три класса. Потом были сложные операции, ожили неподвижные ноги. В четвертом классе Таня училась уже сидя за партой.
Громом среди ясного неба обрушилась война на нашу страну. Фашисты рвались к Киеву. Родители увозили больных детей. Оставили санаторий учителя, воспитатели, медперсонал…
— Подожди два дня, Татьянка,— говорил Павел,— отвезу новобранцев и вернусь за тобой.
Шли дни, а брата все не было. Одиноко ждала его девочка в санаторном саду, на душе было тревожно…
И вот, отчаявшись, надела на себя летнее платьице в горошек, повязала красный галстук, приколола к груди пионерский значок (октябрятскую звездочку зажала в кулаке) и ушла на вокзал.
— Дядя, возьмите с собой. Мне надо в Смоленск. Там моя сестренка живет в детдоме, а брат мой пропал…
— Наш поезд на фронт идет, дочка, в другую сторону,— ответил солдат.
С толпой беженцев двенадцатилетняя Татьянка оказалась в Дарнице и втиснулась в переполненный людьми вагон. Ехали ночь, а утром вражеские самолеты разбомбили поезд. Бомбы рвались одна за другой. Над полем стоял черный дым и слышны были крики, стоны, рыдания. Люди бежали подальше от огня, смерти, а с ними и Таня, пока не споткнулась о вырванный из земли корень дуба и не свалилась в яму. Она очнулась, когда уже было совсем тихо, вокруг был лес, сквозь стволы высоких сосен прорывались лучи восходящего солнца.
«Куда идти? Наверное, Москва там, где летом встает солнце, а недалеко и Смоленск. Пойду на солнце»,— решила девочка, сжимая от холода плечики. Их прикрывал красный галстук, и она чувствовала его тепло. Но тревожная мысль, что кругом фашисты, что галстуку и звездочке, а с ними и ей грозит беда, подсказала: нужно их спрятать подальше. Она засунула их за рубашечку.
Девочка шла полями, дорогами, ночевала в ящиках под вагонами; люди давали ей хлеб, а в селах поили молоком, кормили борщом, картошкой. Как-то Татьянка увидела колонну солдат, одетых в зеленое, громко разговаривавших на чужом языке. Притаившись в кустах за рвом, она переждала, пока они уйдут; сердце билось от страха и неожиданности.
Теперь уже не было чистеньких сел с добрыми людьми. Люди бросали свое жилье и уходили в лес, а встречая девочку, предупреждали:
— Не ходи селами и полем, дочка, там смерть!
И она шла лесами, питалась земляникой и малиной.
Однажды, проснувшись, она увидела стоящего перед ней стройного молодого человека с винтовкой за плечом. Испугавшись, девочка заплакала.
— Что же ты плачешь? Не бойся. Теперь ты у своих, у партизан.
Он взял ее за руку и повел к сидевшему на пне пожилому человеку с добрым приятным лицом. Он ласково улыбнулся и погладил ладонью ее длинные, растрепанные русые волосы.
— Как звать тебя? Чья ты? Как очутилась в лесу?
— Татьяна Морозова я…— услыхал он в ответ.— Иду в Смоленск из Киева. Там Лена, сестра моя, в детдоме.
— А моя фамилия Руднев,— сказал старший.— Я комиссар партизанского отряда. Тебя нашел в лесу мой сын, Радик. Скажи, что ты видела по дороге, когда шла к нам?
Память у Татьянки была цепкая, она примечала все детали и рассказала, какие везли немцы пушки, что нарисовано на бортах автомашин.
Руднев поблагодарил девочку за нужные и ценные сведения, а затем окликнул хлопотавшую поодаль у костра женщину:
— Тетка Марфа, помойте новую партизанку и найдите для нее одежду.
Вечером к Татьянке подошел комиссар Руднев с сыном.
— Спасибо, Татьянка, за сведения. Мы их передали в главный штаб. А ночью придет самолет с Большой земли, и мы отправим тебя в Москву. До Смоленска тебе не дойти — там фашисты.
— Я… хочу быть у вас, дядя Семен. Не гоните меня. Я буду все-все вам рассказывать про фашистов. Всё, что только увижу. Хотите, я сейчас пойду на дорогу!
Руднев посмотрел на Радика, хитро подмигнул:
— Ну, как, разведчик, годится она для вашего дела?
— Годится, товарищ комиссар, вполне подходит, папа, я сразу это заметил, когда она тебе о немцах рассказывала.
— Верно! Учи ее нужному нам ремеслу разведчика. Начальник штаба разрешил ее зачислить в твою группу.
Татьянка скоро привыкла к Радику, к тетке Марфе, к партизанам. Все было очень интересно. И никуда ей не хотелось ехать, даже в Москву.
Но тетка Марфа намекнула ей, будто всех детей отправляют из отряда; большой рейд предвидится, а куда с детьми? Вот придет самолет… И теперь больше всего Татьянка боялась самолета, не вражеского, а своего…
Темной ночью над лагерем закружил самолет, партизаны бросились его встречать, зажгли сигнальные костры.
Татьянка что есть силы побежала в глубь леса, залезла в кучу валежника. Ее искали, а она сидела, притихнув, пока самолет не поднялся над лесом, сделал прощальный круг и утих за темным горизонтом ночи.
В лагерь она вернулась с повинной, было стыдно, что обманула товарищей, но желание остаться в отряде было выше всего. Комиссар сердился, но Радик умолял:
— Папочка, товарищ комиссар! Вы же сами говорили, что из Татьянки выйдет настоящий разведчик. Даже зачислили ее ко мне в группу!
Решили Морозову оставить в отряде. За месяц Татьянка научилась стрелять из пистолета, винтовки, автомата; умела бросать гранаты, закладывать под рельсы мины, знала, как вести себя во время разведки, как держаться на допросах, если попадет в руки врага.
Подрывать вражеские эшелоны ходили группой. Впереди шла Татьянка как главная разведчица. Пойдет, осмотрит, все заприметит и подает сигнал птичьим голосом.
Зло вьюжилась зима в начале 1942 года. Под Конотопом собралась масса вражеских войск. Партизанский отряд находился в шестидесяти километрах от железнодорожного узла.
— Преградить путь фашистам на фронт! — приказал Сидор Артемьевич Ковпак, командир соединения.
Группа партизан из двенадцати человек ушла на задание. Старший — Радик Руднев, Таня — помощница.
— С тобой нам всегда везет, Танечка,— сказал Радик.
А снег идет, заметает следы, за десять шагов ничего не видно. Подошли к железной дороге, разделились на две группы. Одна закладывает мины под рельсы, а другая подкрадывается к железнодорожному мосту. Тихо сняли патруль, заминировали мост.
Вот слева показался в снежной мгле поезд. Таня дернула шнур. Взрыв разметал шпалы и рельсы. Партизаны бросились в глубь леса. Поезд свалился, и страшный грохот наполнил лес.
Татьянка, забыв об опасности, бежит назад, останавливается и смотрит, как нагромоздились вагоны, танки, пушки. Все это внизу, под откосом. Радость переполнила душу девочки — ведь это ее первая настоящая удача и отмщение фашистам за все страдания народа!.. Но почему так долго нет Радика? Может быть, что-то случилось? Нужно помочь!
— Ребята, к мосту! — крикнула в метель.
До моста оставалось метров триста. Справа к нему подходил поезд. Все замерли. Поезд черной змеей вполз в переплет железнодорожных стропил, уже почти коснулся другого берега, но в эту секунду мост поднялся вверх вместе с вагонами, и над рекой образовалась пустота.
К ним подбежала группа партизан во главе с Радиком, и они начали обниматься, качаться по чистому пушистому снегу, по-детски радуясь своей настоящей удаче.
Надолго было задержано движение вражеских эшелонов по этому пути. А спустя некоторое время начальник штаба соединения товарищ Базима поздравил всех юных партизан с первой правительственной наградой—медалью «За отвагу».
Прошел год партизанской жизни и борьбы. Соединение Сидора Артемьевича Ковпака подошло к Киеву. Задрожали фашистские приспешники. В Сырецком лагере смерти умирали советские патриоты. Командование решило спасти их. В боевой группе, которой приказано совершить налет на лагерь,— Радик и, как всегда, Татьяна Морозова. В первую ночь, когда добрались до Киева, подойти к лагерю не смогли, так как была ясная, лунная ночь. Дождались темной дождливой ночи, тихо сняли часовых и ворвались в землянки. Сколько их, советских людей, лежали уже неподвижными, ожидая смерти! Партизаны выносили тех, кто еще мог двигаться, клали на ветки и переправляли в пущеводицкий лес.
Еще не исполнилось Татьянке и тринадцати, как на партизанском аэродроме сел самолет, привезший вместе с боеприпасами и радостную весть о награждении Татьяны Ивановны Морозовой за смелость и отвагу орденом Красной Звезды. Это был один из первых боевых орденов, который получила пионерка за подвиг во время Великой Отечественной войны.
…Партизанское соединение вело борьбу за село Старая Гута. Разведка донесла, что в селе много фашистов, танков, есть склады горючего. Задание командования подрывникам — уничтожить вражеское гнездо!
Пошли ночью. Злилась метель. Татьянка на околице заметила фигуру полицая.
— Стой! Бросай винтовку! Руки назад! Следуй за мной!
Полицай послушно исполнил приказание и покорно пошел на опушку леса, где остановилась группа подрывников.
— Хочешь жить? — спросил его Радик.
Полицай сказал, что давно ищет связи с партизанами. Он поможет им уничтожить фашистские склады с горючим и танки…
Склады обнесены колючей проволокой, на ней банки.. Тронешь — зазвенят, услышит патруль. Нашли место, где проволока была не под напряжением, сделали проход, сняли часовых…
Потом люди рассказывали: казалось, горели не только бензин и танки, но и снег… И вторая медаль «За отвагу» у Тани и у двенадцати ее товарищей-подрывников.
Соединение готовилось к рейду в Карпаты. Татьянка подошла к партизанскому сапожнику деду Опанасу, протянула ботинок, пионерский галстук и два значка — пионерский и октябрятский. , ‘
— Дедушка, сделайте мне двойную подошву, чтобы фашисты не нашли моего галстука. За него я клятву давала, как и партизанскую…
— Все аккурат сделаю, дочечка, никакой гитлеровец не догадается. Будь покойна!
Татьянка обула ботинок — никакой приметы, что подошва двойная.
— Спасибо, дедушка!
Соединение пошло в рейд. Сначала, как всегда, разведчики, а впереди разведки — Татьяна Морозова.
В тот день они шли разведать брод через Западный Буг. Проводник — дядька — местный житель. Татьянке он сразу не понравился, и девочка настороженно присматривала за ним, ведь шел он впереди. Уже несколько раз сквозь ветки кустов проглядывал плес реки, а проводник все вел и вел их. Вдруг он замедлил шаг, громко, необычно для разведчика, сказал:
— Кажется, здесь надежный брод!
На его голос ответил свист. Проводник оглянулся, в его руке блеснул пистолет. Что-то тупое ударило девочку по ноге, потом острая боль пронзила все тело. Татьянка пошатнулась, но успела заметить, как проводник целится в Радика, шедшего немного позади. Падая, она выстрелила в проводника. Он упал навзничь.
Со всех сторон слышалась автоматная стрельба и крики немцев:
— Рус, сдавайся! Вы окружены!
Татьянка поняла, что единственный выход для разведчиков — уходить назад. Но нога не слушалась. К ней подбежал Радик.
— Опирайся на меня!
— Не могу, не могу! Отходите! Я прикрою вас! Только автомат оставь мне…
Радик потянул ее, но она вырвалась, выхватила у него автомат и послала очередь в кусты, откуда показались немцы.
— Уходи, говорю, а то всех погубишь! За мной придете! Она стреляла, пока автомат не утих… Один патрон всегда держала в кармане отдельно, это был ее патрон… Заложила его в патронник, еще миг… Но в это время кто-то сзади толкнул ее, автомат отлетел, девочка упала на траву и увидела над собой лицо врага.
— Ты нам нужна живой!
Татьянку привели в штаб полевой жандармерии.
— Где партизаны? Сколько их? Куда они идут? — подошел вплотную и грозно спросил фашист.
Татьянка спокойно сказала:
— Не могу теперь отвечать… Перевяжите сперва рану… И спать, спать хочу…
Ей сделали перевязку, отнесли в дом, положили на пол под стеной. Потом принесли еду и питье.
«Нужно есть, чтобы сил набраться»,— подумала Татьянка. Фашисты смотрели и улыбались.
Затем ее вызвали на допрос. Гестаповец подал ей шоколадку и чашку кофе.
— Ну, а теперь рассказывай. Много в отряде партизан?
— Много! — развела руки девочка.— Тысяч сто и больше!
— Какое оружие у них? — улыбаясь, спрашивал фашист.
— Всякое! — серьезно отвечала Татьянка.— Пушки, танки, самолеты… Даже «катюши» есть.
Гестаповец подошел ближе, прошипел:
— Ты будешь говорить правду?
— А я и говорю правду!.. Партизан нельзя уничтожить! …Удары посыпались на ее голову, свет померк, огненные круги поплыли по комнате, и она то взлетала, то падала в пропасть, а боль жгла, расплывалась и охватывала все тело.
Потом она висела головой вниз, а фашисты стреляли из лука по ее ногам, и несколько десятков острых металлических стрел впились в детские ноги. Ее привязали к доске, а над головой повесили капельницу. Каждую секунду на голову падала капля. Сначала они были легкими, а потом стали пудовыми… и на третьи сутки девочка потеряла сознание…
Татьянку бросили в яму. Там было темно и сыро. Очнулась от того, что кто-то гладил ее по голове. Мужской голос ласково говорил:
— Не бойся, дочка…
— Я не боюсь смерти… Но как выдержать, чтобы своих не выдать?
— А ты уже выдержала… Тех, кто изменяет Родине и товарищам, сюда не бросают…
Несколько раз ее вытаскивали из ямы, мучили и бросали туда вновь. Подымалась из ямы босая, боялась, чтобы враги не разгадали тайну ботинка.
Через несколько дней семерых советских военнопленных и девочку-партизанку вытащили из ямы и повели на площадь. Каждому нацепили на грудь дощечку — «Партизан». Первым шел капитан, и, когда он оглянулся, Татьянка ужаснулась: у него были отрезаны уши и нос, выколоты глаза. Он не видел девочки, но, почувствовав ее дыхание, сказал:
— Не печалься, дочка, нас не забудут!
Когда из-под его ног фашист выбил бочку и он закачался на фоне голубого неба, Татьянка онемела от ужаса, но в это время и на нее палач накинул толстую петлю. Веревка больно царапнула подбородок, сползла на шею, и сердце сжалось…
Когда раскрыла глаза, увидела склонившееся над ней лицо советского танкиста.
Танкисты неожиданно налетели на селение. Они уничтожили фашистов и сняли повешенных. Только одна чудом осталась жива.
Татьянку отправили в Москву, потом в Рязань. В госпитале никак не могли сбросить с нее ботинка. Когда разрезали — выпали галстук и два значка.
— Это настоящая героиня,— сказал комиссар госпиталя и отправил пионерский галстук и значки в Музей славы.
…Татьянку вылечили, и она настойчиво требовала у начальника госпиталя, чтобы ее отправили в партизанский отряд или на фронт.
— Не могу, дочка, не положено. Тебе только шестнадцатый год… А вот радость тебе сообщу: из Москвы тебе орден Красной Звезды прислали — за мужество и отвагу наградило правительство.
— Кто вам сказал, что мне шестнадцатый? Мне уже девятнадцать.
Второй раз обманывала Таня старшего начальника, три года приписала себе, даже свидетелей нашла в подтверждение…
Татьяну Морозову направили в Московскую школу разведки. Она проучилась там несколько дней, и начальник школы сказал:
— Ты знаешь все, что нужно разведчику. Направляем тебя в 17-ю армию к Черняховскому.
Иван Данилович Черняховский, лично принимавший разведчиков из Москвы, удивился:
— Что это вы мне детский сад привели? Посмотрел на Морозову, приказал:
— Сбрось шинель!
Она разделась. Грудь украшали ордена и медали.
— Молодец, дочка, послужи и нам, как служила партизанам. Ты из отряда Ковпака — тогда годишься!
… До Кенигсберга еще 80 километров. В лесу — тайный немецкий химический завод, где фашисты вырабатывали ядовитые газы. Завод весь под землей. Там работали пленные. Им всем грозит уничтожение. Нужно спасти людей! Командование выбрало двадцать молодых разведчиков. Все комсомольцы.
—Товарищи, вы идете, может быть, на верную смерть. Согласны ли идти добровольцами?
— Согласны! — ответили все.
— Ты, девушка, согласна идти на смерть? — спросил командир отдельно Таню.
— Согласна!
Когда подошли к тайному заводу, группа разделилась на три подразделения. Вели группу два чешских патриота, которые знали секреты охраны завода.Разрезали проволоку, отравили собак, сняли часовых, уничтожили охрану, открыли люки:
— Товарищи, выходите, вы спасены!..
Татьянка видела: не люди, а мощи. Многих выносили на носилках.
Завод заминировали, залили водой. А когда отошли на несколько километров, с радостью услышали мощный взрыв.
За успешно проведенную операцию двадцать человек были награждены. Награды вручал маршал Конев.
Идут жестокие бои за Кенигсберг. Группа разведчиков получила задание уничтожить немецкий склад с боеприпасами. Вот уже разведчики сняли охрану — склады в руках советских бойцов. Все заминировано, через несколько минут последует мощный взрыв. Нужно отходить. Таня с разведчиками бежит тылами врага. Внезапно появляется вражеская машина! Девочка бросает гранату, огненная вспышка и… она падает.
Осколок прошел сквозь шею и остановился в темени. Таня потеряла речь и сознание. Идет долгая и упорная борьба за ее жизнь и работоспособность.
Татьяна Ивановна вернулась в строй мирной жизни. Тридцать пять лет она работала на Киевском мотоциклетном заводе, возглавляла добровольную народную дружину.
За активную работу по воспитанию молодежи ее наградили орденом «Знак Почета» и Почетной грамотой Президиума Верховного Совета УССР. Первыми пришли приветствовать Татьяну Ивановну с высокими наградами ее верные друзья — юные пионеры.
Достойна удивления биография этой скромной женщины-патриотки. Своей жизнью и борьбой Татьяна Морозова еще раз доказала, на какие подвиги способна наша пионерия!